перечитывая избранное

[alex1902]

вощм... жмите на слова....

Божья Коровка,

Божья Коровка

Божья Коровка
лети,
будь здорова!
Я нашепчу тебе
только два слова.
Передай их, пожалуйста, Богу.

(пшш.... пшшшшш.... пшшш...)

Красная спинка,
черные крапины,
Не зарастает на
сердце царапина.

Ты суетишься
на указательном,
ты не забудь,
передай обязательно!

(пшшшш.....пш...пшшшш.....)

Жук мой любезный,
Божия нэцка!
Щиплет и жжется
ранка на сердце.

Ты обратись к Нему:
Господи Боже!
Очень страдает.
Может - поможем?..

(бззззззззззззззззззззззззз!.... <улетела>

Синее небо.
Поле, цветочки.
Красные спинки,
черные точки

Я повторяю, снова и снова:
Божья Коровка!... ну?... Ты готова?...

Нет, мне не нравится...

Нет, мне не нравится...

Нет, мне не нравится, что вы больны не мной! -
До медного каленья, до озноба
Не нравится, что вспомним мы не оба
Про наши негулянья под луной

Не нравится - до колотьбы в висках,
Что голод не дождется утоленья,
Что вовсе не мои прикосновенья
Останутся на ваших рукавах.

Не нравится, что боль моя - мука,
Которой, обессилев, стала мука
Не нравится, что не извлечь ни звука
Из струн, когда накроет их рука...

Затопит душу мертвенной волной,
Промчатся в никуда пустые годы,
Сойдет ненужной дружбы позолота, -
Нет, мне не нравится, что вы больны не мной...

слонячье

слонячье

Зачем такие грустные гримаски
Ты корчишь мне без устали, весна?
Возьми пожизнерадостнее краски
И нарисуй мне желтого слона

С большими бирюзовыми ушами,
Как будто это солнце в облаках...

Как будто что-то будет между нами.
Как будто это что-то - в двух шагах.

И ночь, и дождь

И ночь, и дождь

И ночь, и дождь, и будет что еще –
Никто не в силах предсказать.
Я так люблю тебя, чудовище!
Я выхожу тебя искать

В промокший лес, лучом фонарика
Обшаривая каждый куст:
А вдруг ты стало очень маленьким? –
И мимо я пройти боюсь

А вдруг, неимоверно вырастя,
Ты затаилось меж стволов,
Своей чудовищной ранимостью
Всё небо в звезды исколов

А может, под еловой лапою,
Колени притянув к груди,
Сидишь и спишь, а слезы капают...
Такие горькие поди…

И сыпется тебе за шиворот
Труха древесная и пыль.
Проснись, чудовище души моей!
Моя в-гостях-у-сказки быль...

об ангеле, об ангеле )))

об ангеле, об ангеле )))

Здравствуйте, дети!
Я - педагог.
Начнем наш урок, ok?

Поговорим об ангеле,
Об ангеле, об ангеле,
Летающем в скафандре
По Млечному пути

Он мученик, он мученик,
Он реактивный мученик,
А вы в ближайшем будущем
Должны его спасти

Дети, устали?
Прервем наш урок.
Разминка для глаз:
Пол - потолок.

Теперь я продолжу
Свой монолог, ok?

Я говорю об ангеле,
Об ангеле, об ангеле,
О светоносном ангеле,
Несущем свет в груди

И это ведь не лечится! -
Он мечется, он мечется
Он скоросветно мечется
По Млечному пути...

Дети, вот так вот.
Подводим итог:
Как он прекрасен,
Как одинок!
Найдите его. Оk?

еще непременно должны быть слова: сердце, душа, любовь, кровь, сломанные крылья и т.д.

еще непременно должны быть слова: сердце, душа, любовь, кровь, сломанные крылья и т.д.

Попытаться из воздуха вытянуть запах корицы,
Кофе, дыма, ванили, услышать рояля изломы,
И стакатто стаканов. Забыть, что ты – чёрная птица.
На секунду поверить – ты дома.
О Боги,
ты дома!

В небесах промышлять автостопом – немыслимый случай.
От любви до любви самолёты теперь не летают.
Компас выверен, сердце наточено, абрис получен
И душа километры считает…
считает…
считает…

Здесь парковка Богов –
Крыльев сломанных знак
Под просторами ночи,
Под зовущей луной.
Ты по крови – чужак,
Ты по духу – чужак.
Так зачем же ты хочешь…
вернуться
домой?

Закури в темноте. Ты смирился, и выхода нету.
Успокой себя тем, что она никогда не изменит.
Обними через ночь её дымом своей сигареты.
У тебя впереди – километры,
дороги
и тени.

Вот – разбитый бокал.
Вот – банальный сюжет.
Небеса кровоточат
Перелётной водой.
Ты по крови – аскет.
Ты по духу – аскет.
Так зачем же ты хочешь…
вернуться
домой?

Бегемотное :

Бегемотное :

А почему к кому-то ходит Муза?
А почему Земля - как помидор?
А почему лимон вкусней арбуза?
А почему мигает светофор?
А почему для неба нету меры?
А почему колючка не цветет?
А почему среди больших и серых
Я - маленький и белый бегемот?

Танец с ангелом

Танец с ангелом

- Не плачь.
- Не плачу. Ты кто?
- Я ангел.
- Ты настоящий?
- А есть сомнения?
- Послушай, ангел, станцуем танго?
Ты ведь танцуешь?
- Под настроение.
- А ты хранитель?
- Учусь, но буду.
- Вот черти, ангел – и тот учащийся.
- Ну вот…
- Да ладно, забудь.
- Забуду.
Ты с неба лучше, чем настоящая.
- Да брось, станцуем?
- Позвольте руку.
- Какой галантный.
- Ну, так положено.
А что ревела?
- Да так, от скуки.
- Ведь врешь?
- Немного.
- Какая сложная.
- Ну вот…
- Обидел? Забудь.
- Забыла.
…
Мотив не важен –
Фокстрот ли, танго ли.
В пустой квартире.
Глаза закрыла.
Ладонь согрелась.
Танцует с ангелом.

Без названия

Без названия

Я босыми ногами прошлёпаю в мамину комнату,
молоко недопитое выплеснув в зимнюю форточку.
Буду маленькой-маленькой. Сердце испугом нетронутым
будет в уши стучать. Опущусь у кровати на корточки
и нырну с головой в одеяло, лоскутьями сшитое –
никому ни о чем одеяло не станет рассказывать.
Буду плакать навзрыд, бормотать и отчаянно всхлипывать,
и ногтями в подушку впиваться, и слёзы размазывать.
Одеяльную тьму освещая карманным фонариком,
чтоб никто не увидел, стихи напишу без названия
о тебе, о весне, о воздушном подаренном шарике,
о больнице и боли, предательстве и расстоянии.
А потом – слёзы вытру и вынырну в улицу пыльную,
усмехнусь над недавними глупыми, злыми вопросами,
над слезами взахлёб. Я же взрослая, злая и сильная.
И не пью молока. И не плачу. И ноги не босые.

Две с половиной минуты до отправления (Козусное, вошедшее в семерку)

Две с половиной минуты до отправления (Козусное, вошедшее в семерку)

Высоковольтные линии вроде хрустального
Купола делят на части пространство над городом.
Долгие проводы доброго гостя до дальнего
Поезда. Вот и увиделись. Выглядишь молодо.

Высоковольтка и рельсы ползут параллелями,
Пересеченными шпалами или воронами.
Кем-то всеведущим там, наверху, было велено,
Чтоб расставания пересекались с перронами.

Из семафоров, дождя и гудков пересортица,
Мир механизмами тикает, рвутся мгновения.
Две с половиной минуты –
И мир испортится.
Две с половиной минуты
До отправления.

Я дойду...

Я дойду...

Я дойду до тебя через город сожжённый кометой,
через чахлые трубы квадратов сухих водосточных симфоний
на качаемой ветром листовке бумажной пластины
я собью себе ноги
на лестнице длинных ступеней окровавленным пальцем
сотру твоё странное имя “Морина”.

Я дойду до тебя через город спаленный весельем
побреду, потащусь, подбородком карябая стены –
через ночь, через город,
забывшись в глубоком похмелье, разольюсь в подворотне
больною, простуженной лужей
не сердись, никогда я не стану глазком смотровым
в твоей маленькой двери.

Я дойду до тебя через город от края до края
превращусь в грузовик, мимо дома чуть слышно проеду
закатившись во двор, обнаружу, что шины спустили
мне придется остаться, а ты, уходя на работу,
ранним утром обрызгаешь мне валерьянкой вспотевшие
стёкла. Чтоб соседские кошки, почувствовав запах
любимый совершили со мной на глазах у детей
грустно в школу бредущих – групповой вандализм
языками, когтями и телом.

Но учти, это будет последним моральным моим
пораженьем и началом слепой и ржавеющей жизни
на свалке, где заметив тебя, с пузырьком валерьяны
идущей, буду жалобно тикать клаксоном
под нежною, милой рукою.

ты похмельный человечек...

ты похмельный человечек...

Ты похмельный человечек из приснившейся страны.
Ты не любишь яркий свет и через пять минут на солнце
начинаешь громко плакать, слепнешь сразу на два глаза
покрываешься коростой и очень быстро умираешь.

Ты живешь в удобной норке, с совмещенным санузлом,
с холодильником, наполненным ненужными вещами,
телевизор без экрана, одноногий венский стол –
безыскусный интерьер, пейзаж в размере хлебной корки.

А когда приходит полночь, надеваешь черный плащик
щелкнув острыми зубами на замок большой амбарный
запираешь двери норки, - не задернутые шоры и
задвинутые шторки, клок волос на книжной полке,
половик помадой смазан – как будто ты уже не ты,
а будни декадентских сказок.

Ты похожа на большую и красивую таблетку
в ярко-красной упаковке с ярлычком на длинной нитке
слово “Яд” – посередине, справа – круглою печатью
государственной аптеки ярлычок заверен метко,
чтоб не путали с подделкой.

А тебе приделать ножки и в нейлоновых колготках
с безупречным маникюром на красивых длинных ручках
и лица овалом нежным под мальчишескою челкой
на короткую цепочку из блестящего металла, обнеся
решёткой прочной посадить

И малых деток из ближайшего детсада,
где растят детей дебильных и различных эмбицилов
проводить по воскресеньям, рассортировав по парам
и пугать до полусмерти, до икоты и конвульсий
твоим видом безупречным, ну а также словом “БЯКА”,
что написано на клетке неизвестным хулиганом
от руки чернильной ручкой.

Еще один внутренний кризис

Еще один внутренний кризис

Рассыпался дождь по ладоням.
Утихли шаги.
И к небу глаза:
Этот город устал от сюрпризов.
Он в лицах прохожих рисует пейзажи тоски,
Чем дальше - тем больше...
Еще один внутренний кризис.

Еще один вздох - так устало,
И так тяжело
Быть выше на целую жизнь,
Или, может, на вечность,
Чтоб видеть улыбку за пыльным, трамвайным стеклом,
И гордо идти, чьей-то лирикой кутая плечи.

Поверить кому-то внезапно,
И не удивясь,
Заметить движение глаз
На другом перекрестке.
И так, замечтавшись, пройти через слякоть и грязь,
Вполне не попав никому (чудеса!) под колеса.

Рассыпался дождь-
Тоже чудо.
В осенней листве
Запутался, глупый, глядит добродушно и слепо.
И ты, как всегда, вдалеке,
Мой негреющий свет,
А я, как и прежде, любуюсь задумчивым небом.

Утро Чужого Дня

Утро Чужого Дня

Тихо пройдешь
несмелой походкой
мимо
города,
чуть озябшего на ветру,
гордого,
что ладони отмыл от грима
после дождя
осеннего.

В холод рук
так окунуться смело
хватило силы,
словно щенку впервые
открыть глаза
и утонуть в дождливом,
бездонно-синем...
- Здравствуй, я - Утро.
- Здравствуй, а я - Гроза.

Странно, идти по улице тихой, сонной,
не побоявшись серости встречных лиц
и повстречать внезапно...
как синь, бездонный
взгляд
из-под темных,
мокрых еще
ресниц...

- Что же ты,
словно тень,
словно не-
-живая
таешь в печальных мыслях
пустых
почти...
что же ты?
непривыкшая жить у края
там приютилась
чайкой?

- От гордости.
От глубины признаний,
от снов правдивых,
от постоянных несовпадений фраз
спряталась
в пояс черных, непроходимых
скал недовери-
-я....

Словно в первый раз
так заглянули в душу,
открыли настежь,
тихо шагнули
- раз -
и прошли насквозь.
Дальше...
еще...
по улице дней ненастных
чьи-то глаза
с моими глазами
врозь.

Странно...
пройдешь несмелой походкой
мимо,
и улыбнешься -
ты ведь мудрей меня.
Ты
среди серых зданий
фигура мима
белого с черным
утра
чужого
дня...

Ангел и Гений

Ангел и Гений

А.)«От гениев на небе нет покоя!» -
Воскликнул хмурый Ангел тут в ответ.
(Г.)«Ну, Ангел, как же, как же, Бог с тобою!
Давно ведь я земной не видел свет!

Пусти, пусти же ты меня на волю!
Мне нужно пару песен написать!»
(А.)«Зачем бежишь ты за своей судьбою?!
Как пару песен? Что, опять

Мне слушать твои гнева восклицанья
В упадке творческом, гонении людском?!
И странные, к тому же, прорицанья,
Которые вдруг сбудутся потом?!

Я враг себе, скажи, разве похож?
А Муза-то от вас совсем устала!
«Приди, да осенИ!» - всегда одно и тож!
Она сама мне прошлым вечером сказала».

(Г.)«Да ладно, Ангел, что же за галденье
Развел ты на своих же небесах?
Или не плачешь под мои творенья?
Не учишь строфы ты в моих стихах?»

Подумал Ангел, повздыхал, конечно,
Взглянул на Гения и на свои крыла,
На Землю, приунывшую и грешну,
Скучающие тихо Небеса…

(А.)«Ну… ладно… не смущай меня ты больше!
Тебя в чей сон, иль тело, может, дать?»
(Г.)«Конечно, в чей-то сон всегда спокойше,
Но где тогда мне вдохновенье брать?

Давай, спускай, я с вами засиделся!
Покой и лень чужды моей душе.
Заспался я, запился, да отъелся.
Пошел творить я, не томи меня уже!»

Лишь только растворился странный Гений
Так тихо стало в Небе, а Земля
Пополнилась творителем творений,
Извечным зажигателем себя.

(А.)«Ну вот, опять услал туда изгоя.
Мне скучно, и кому мне дать совет?
От гениев на небе нет покоя!
И на Земле, однако, тоже нет».

Немая сцена

Немая сцена

Вечереет. У подъезда
Мы стоим, держась за руки
В сердце треплется надежда
Избежания разлуки.
Прячу взгляд. Зрак снова в точку-
Не сдержала обещанья
Мыслей нервная цепочка
Ищет слово оправданья.
Он стоит и смотрит молча.
Вздох прерывистый сорвался.
И последний лучик солнца
В сумрак вечера ворвался...
Ведь поймет, простит. Наверно.
...Мне рукав приподнимает...
Красной точкой след на вене.
Вот и всё. Теперь он знает.
Боль в груди, свело дыханье
Спрячу слезы под ресницы.
Нету сил прервать молчанье:
Оправдаться, извиниться...
Взгляд. Укор. Немая сцена.
Слёзы. Стыд. Отчаянье ядом.
Мне не вырваться из плена.
...Провожаю счастье взгядом...

Настоящее

Настоящее

Спотыкаясь о цифры,
О фары слепящие,
Я ищу то самое,
Настоящее.
Я брожу в пустыне,
По песку шипящему
И ищу поныне
То. Настоящее.
Маленьким солнышком
Старого Брэдбери.
Он предсказал.
Мы ему не поверили.
Звуки без голоса.
Смысл без пафоса.
Слезы летящие.
Я же ищу, разгребая руками,
Во сне поднимая
То. Настоящее.
Неудержимое.
Нужное. Важное.
Небо не чистое,
Дождь не запасливый,
Фразу за фразой,
И мысли опасные.
Я не найду,
Значит, я – пропащая.
Так же, как всё вокруг,
Ненастоящая.

Пойдем в кафе!..

Пойдем в кафе!..

Ты хочешь говорить о нем часами?
Пойдем в кафе, где кофе подают
В кофейниках с загнутыми носами.
Зайдем туда на несколько минут,
И будем говорить о нем - часами!

Мы будем говорить о нем - часами,
И в этом - наш союз и наш уют.
Завесившись от мира волосами, -
И пусть себе, пожалуйста, растут, -
Мы будем говорить о нем часами...

Ведь ясно же: он рядом, где-то тут!
Он ходит как фрегат под парусами.
Его всегда по-разному зовут,
Но чаще - молодыми голосами.

Пойдем в кафе, где кофе подают!...

А Я ПОДЖИГАЮ МОСТЫ...

А Я ПОДЖИГАЮ МОСТЫ...

А поджигаю мосты, по-детски плача
А я считаю дома, где были вместе
Исчерчиваю судьбы, которые теперь врозь
Закручиваю болты покрепче…

Я не жду тебя в гости…
Обещаю, приснюсь после…
Нынче ноют мои кости
По избитым дорогам возле…
Твоего дома
Проходными дворами поздно…
На коленях, спеша ели…
Проводами, стянув вены
Оставляя следы вишен…
На снегу у твоей двери
Мы потери
Не успели собрать вместе
Ты в плену, я на лобном месте…

мосты рушатся как кометы,
территории нарушая
видишь? я бываю другая
поджигательница не плачет,
как нарядно сверкают тени,
декорации нашей жизни –
города, сожженные в пепел,
продолжают ложиться рядом-
эхом бывших аплодисментов,
захлебнувшись от бурных оваций
убиенные гладиолусы по дорогам
нашим валяются
обалденные хризантемы придавили
сугробами памяти…

расстояниями нас измеривая
разве можно понять бесконечность
мы с тобою теперь лишь тени,
что нам игры Вальпургиевой ночи?
мы устали, и так решили
на мосту посидеть горящем,
потому что закрыты качели,
те из детства, соседский мальчик
всем лошадкам свернул крылья
а ты помнишь, был солнечный зайчик?

и дойдя до края пропасти,
все законы теряют значение,
я не верю во все эти глупости
нет всемирного тяготенья
притяженье мы сами выдумали,
чтоб потом придумать качели,
а с качелей мы все попадали,
и оно не равно отраженью
(отраженье бывает в зеркале,
да и то если криво встали)
потому что верх-низ перепутали,
потому что долго играли
потому что время на скорость-
это лишь вопрос удаления

удаленья, с какой поспешностью,
прибавляя погрешности местности
вычитая долги, остановки,
умножая на поллитровки,
поделив, чтобы всем досталось –
на глаголы довольно резкие...

попрошайкой стоишь на площади,
той, что возле последней двери
и вымаливаешь безропотно,
успевая пасть на колени
не о сроках - о них не торгуются
не о детях – о них позаботятся
не о звёздах – они останутся,
а дороги они приложатся…
и не надо другой участи,
соглашайся на то, что дали.

НЕУЗНАННАЯ БОЛЬ

НЕУЗНАННАЯ БОЛЬ

...
Неузнанная боль - простуда...
Что в передаче, словом танец твой? -
морская солнечная соль... арбузы...
затоптанная проза мостовой.

Чреда вещей... людей... событий...
Миг, чуть прожитый, уж в дали...
Не помнить мне и не забыть их -
не тени - образы нужны.

...
Неузнанная боль - простуда....
Слова мольбы, вместить ли им
сочувственный трезвон и хулы,
несожженные корабли...
Утопленную боль и притчи...
Разноязыкою толпы заворажающие кличи...
Неизгнанные звонари
на звоннице глухой и хладной -
пусть гол привычный их набат -
Еще свежи отпоминанья...

Еще в сердцах они звонят...


авторы:
www.svistok.ru/users/Petra/uinfo/
www.svistok.ru/users/ek/uinfo/
www.svistok.ru/users/Baltic_Wind/uinfo/
www.svistok.ru/users/Masha/uinfo/
www.svistok.ru/users/Not_Me/uinfo/
www.svistok.ru/users/Linzy/uinfo/
www.svistok.ru/users/aLEX1902/